Прилагательное «юный» в заголовке данной заметки вовсе не характеризует мой возраст, а скорее относится к глубине моих познаний в области зоологии насекомых, амфибий и рептилий. В связи с этим заранее прошу куда более опытных коллег покорнейше простить меня за какие-то неудачные выражения или вовсе полную чушь, которые могут непреднамеренно оскорбить ваше почтеннейшее сознание со страниц нашего сайта. Итак, дело было во Вьетнаме, а точнее – на острове Фукуок. Это было уже не первое мое посещение тропических лесов экваториального пояса, причем до этого я оказывался значительно ближе к нулевой параллели, чем сейчас. Разве что большинство филиппинских остров расположены на той же самой широте, но на этом все сходство этих регионов заканчивается. В отличие от последних, джунгли Фукуока оказались куда более открытыми для натуралиста и совершенно не скрывают своих «живых сокровищ».

Начну со своих детских воспоминаний. В средней школе у некоторых ребят из класса были засушенные экземпляры жуков-оленей или жуков-носорогов, привезенные из поездок на юг. А я на юг в то время не ездил (каникулы проводил у бабушки в деревне в Республике Коми), и поэтому жутко завидовал своим одноклассникам. Кедровые шишки были никому не интересны, хотя и за ними я лазил с огромным энтузиазмом. В первый же день пребывания на острове у небольшой дорожки в лес был найден самец жука-носорога алломирина Давида (Allomyrina davidis). Скорее всего, жук умирал своей смертью, поскольку был малоподвижен. Взяв насекомое в руки, с усмешкой вспомнил детские обиды. Каким удивительным образом меняется восприятие окружающего мира: что было ценным 30 лет назад, теперь уже совершенно тебе не нужно.

Небольшое племя древних кхмеров вынуждено было прервать свою привычную жизнь, состоящую преимущественно из сбора кокосов и ловли рыбы, и собраться на военный совет. Разведка донесла, что на северо-востоке острова причалило больше десятка лодок с вьетнамцами. Смеркалось, воздух стал наполняться приятной прохладой, но на душе у соплеменников покоя не было. Уже утром им нужно будет встать на защиту своей родины, и для многих из них это утро может оказаться последним в жизни. План оборонительных заграждений составлен, но прежде чем лечь спать, вождь должен был получить благосклонность божества Шивы, которое вместе с воинами встанет на защиту родного дома и острова от чужеземного вторжения. Вождя в племени звали Фирун. Следуя по песчаному руслу ручья и удаляясь от побережья, он пытался осмыслить все предыдущие столкновения с завоевателями-неудачниками. Обеспокоенное сознание успокаивали воды ручья, вскормившие и охранявшие его предков на протяжении многих сотен лет. Достигнув сердца джунглей, великий воин остановился посреди небольшой заводи и вознес руки к небу в мольбе. Его ноги ласкали зеленые языки холодного пламени, которые отдавали серебристым блеском в лунном свете, пробивающимся сквозь кроны деревьев…

В эту ночь или похожую ночь тысячелетием позже вьетнамцам все же удалось завоевать остров Фукуок (Phu Quoc), а “холодные языки пламени” листьев Барклайи длиннолистной (Barclaya longifolia) украшают этот райский уголок нашей планеты и по сей день.

Первый день наших приключений на железном коне вокруг Малаккского полуострова начался довольно рано, но когда мы доехали до первых доступных для облова водоемов, солнце уже палило так, что через 3 минуты мы отчетливо начали чувствовать близость экватора всей поверхностью своей кожи, не защищенной одеждой. Но шило не давало нам усидеть на месте и мы, ругаясь, начали ловить рыб. Первым в наших уловах стал маленький гурами, вероятно – ворчащий. Вслед за ним попалось несколько похожих экземпляров немного крупнее. А в соседней луже, берущей начало из этого же ручья, с коричневой водой и вовсе редкая удача – крупный экземпляр гурами обыкновенного (Trichogaster trichopterus) и его малек.

Там же была поймана расбора элегантная (Rasbora elegans) и прозрачная крупная креветка (Macrobrachium sp.). После этого, немного удовлетворив ихтиологическое любопытство и изрядно поджарившись под палящим солнцем, мы отправились на поиски криптокорин, наслаждаясь прохладой кондиционируемого салона.

“Кровожадно вопия,

Высунули жалы -

И кровиночка моя

Полилась в бокалы.

Погодите - сам налью, -

Знаю, знаю - вкусная!..

Нате, пейте кровь мою,

Кровососы гнусные!”

В.С. Высоцкий

Я давно подозревал, что в определенном месте моего организма присутствует шило, причем, если дело касается криптокорин, то оно обязательно найдет каких-нибудь приключений именно на это место. Прологом к малазийскому триллеру послужил наш c женой вечерний визит к воротам заповедника Panti Bird Sanctuary в штате Джохор. Дорогу внутрь преграждал недавно покрашенный беленький шлагбаум, закрытый на надежный замок. Ни единой души в соседней сторожке. Заходящее солнце стремительно падало в объятия тропического леса на горизонте. Место явно заколдованно, поскольку именно с этого белого шлагбаума уже начинались две наши предыдущие истории (см. “Призрак лагенандры в Юго-Восточной Азии” и “Брызгуны и прыгуны Большой реки”). И наконец, предлагаю вашему вниманию заключительную часть этой трилогии, в которой на сей раз речь пойдет о криптокоринах.

“Panti” в переводе c малайского означает “Дом”. “Panti Bird” - “Дом птиц.” Казалось бы, очень простое название, но есть в этом что-то созвучное с рассказом “Дети кукурузы” Стивена Кинга. Шлагбаум манил меня, взгляд пытался просверлить темную пелену тропического леса, начинавшегося почти сразу за этой преградой. Из литературных данных было известно, что в ручьях заповедника обитают криптокорины. С трудом преодолев это сверхъестественное притяжение, я сел обратно за руль арендованного “Протона”. Ночевали мы в городе Kota Tinggi, расположенном в 20 км от заповедника. Ночью не спалось, и уже с первыми лучами восходящего солнца я отправился в направлении волшебного шлагбаума, оставив супругу отдыхать в отеле.

Пройду по рыбной улице,

затем найду цветочную,

потом себе на хлопковой

куплю в цветок носки…

Когда мы летели в Гонконг, то я уже знала, что главными мечтами местами для посещений у меня будут океанариум (Ocean Park) и рыбная улица (Fish street) – отдаленный аналог рыбных рядов нашего птичьего рынка. Про океанариум поговорим позже, а вот рыбная улица стала одним из моих главных впечатлений от Гонконга, поразившей и восхитившей видавшего разные виды (в том числе и рыб) туриста. А потому про нее не терпится рассказать уже сейчас, не смотря не летнюю неактивность.

Находится рыбная улица недалеко от двух станций гонконгского метро (которого к слову не стоит бояться, т к оно оказалось интуитивно понятным и простым) Prince Edward и Mong Kok, принадлежащих одновременно и зеленой и красной веткам, практически в самом центре города. Выйдя из метро, придется немного поплутать, но сам путь до рыбной улицы занимает около 5 минут. По соседству с ней находится хлопковая улица, а на другой стороне дороги – цветочные павильоны, которые изобилуют разнообразием орхидей и других комнатных растений...

Непрерывное назойливое жужжание цикад, невыносимая жара и духота, разъедающий глаза пот, сухопутные пиявки тропического леса… Чтобы ощутить на себе все эти “прелести” Малайзии, вам достаточно лишь остановить машину на обочине одной из дорог этого государства Юго-Восточной Азии и зайти на 15 минут в джунгли. Влажный лес имеет особый микроклимат. Это не что иное, как огромный парник, создаваемый кронами деревьев, даже в самом тенистом месте которого человеческое сердце начинает биться чаще из-за душного и, пересыщенного влагой, воздуха. Несмотря на это, магия этих мест заключается в том, что уже почти сразу после возвращения в кондиционируемый салон автомобиля появляется стойкое желание вновь заглушить двигатель и предаться изучению флоры и фауны леса. Именно в таком волшебном наваждении пролетели как один миг девять дней нашего путешествия по материковой Малайзии.

Кратко о результатах: 2000 км пути; более 50 рек, ручьев и каналов; выловлено более 15 видов рыб и креветок; найдено 6 видов и разновидностей криптокорин. Более подробно о своих находках мы расскажем в следующих публикациях, а сейчас ограничимся лишь общими впечатлениями об этой замечательной стране.

“Я на карте моей под ненужною сеткой

Сочиненных для скуки долгот и широт,

Замечаю, как что-то чернеющей веткой,

Виноградной оброненной веткой ползет”.

Николай Гумилев

Великие реки всегда вдохновляли людей на творчество или грандиозные свершения. Огромная сила водных потоков придаёт уверенности в трудные минуты, блеск брызг в солнечных лучах очаровывает, а постоянное движение дарит надежду на светлое будущее. Реку нельзя не любить. На неё можно смотреть бесконечно, как на любимую женщину, не замечая ни времени, ни суеты остального мира. В ней всё красиво, без изъянов. Взгляд цепляется за каждую мелочь, пытаясь понять её внутренние тайны, скрытые за пеленой воды. Сердце замирает в груди, а неведомая сила вызывает улыбку на лице, которую невозможно сдержать. Сознание уходит в темноту, оставляя человека на несколько секунд вне реальности.

Коренное население Шри-Ланки очень любит свою главную водную артерию, реку Махавели (Mahaweli Ganga).В переводе с сингальского языка это название означает “Великая песчаная река”. Беря свое начало в горных районах центральной части острова, Махавели Ганга несёт свои воды к северо-восточному побережью Индийского океана. На всём своём протяжении (335 км) она обеспечивает людей водой, песком, рыбой и электричеством. Шесть дамб покрывают 40%потребности островитян в электроэнергии. Неслучайно на монете в 2 рупии (1981 года выпуска) изображена одна из плотин и линия электропередачи, а название реки приведено на всех трёх государственных языках: сингальском, тамильском и английском. К сожалению, такая любовь безжалостна к биоразнообразию флоры и фауны реки. Формирование новых резервуаров приводит к затоплению огромных территорий прибрежных лесов и их вымиранию, а проведение взрывных работ при строительстве дамб – к массовой гибели рыбы.

Если начинающий аквариумист спросит у меня совета, какую криптокорину ему завести, без каких-либо колебаний отвечу – криптокорину Вендта (Cryptocoryne wendtii). Это растение появилось в аквариумах раньше, чем получило научное название. Даже своим видовым эпитетом оно обязано простому аквариумисту, которым являлся немецкий писатель Альфред Вендт (Alfred Wendt, 1887–1958). Парадоксально, что описана народная криптокорина была лишь в 1958 г. голландцем Хенриком де Виттом (H. de Witt), в то время как большинство других ее родственников с острова Шри-Ланка получили свои названия еще в 19-м веке. Разнообразие природных форм криптокорины Вендта постоянно будоражило умы как простых аквариумистов, так и систематиков. Так Карл Ратай (K. Rataj) даже выделил 4 вариетета этого растения (var. jahnelii, var. krauteri, var. nana, и var. rubella), а в коммерческих предложениях наибольшую популярность получили формы “Mi Oya”, “Green Gecko” и др. При этом информация об особенностях природных биотопов криптокорины Вендта в литературе практически отсутствует. В настоящей статье я постараюсь устранить этот пробел.

Воображение – великая сила, способная по воле наших собственных желаний искажать реальность до неузнаваемости. Еще до своего первого посещения тропиков, я наивно полагал, что криптокорины растут почти в каждом азиатском ручье и даже в придорожных канавах. Достаточно лишь достичь этих райских мест, чтобы окунуться в мир, где аквариумные растения растут под ногами, куда бы ты не пошел. В действительности, оказалось, что газонная трава в тропических регионах мало отличается от отечественной, а найти криптокорину не легче, чем иголку в стоге сена.

Как это обычно бывает в тропиках, вечер наступил по расписанию, ровно в 6 часов. Ещё полчаса назад сквозь листья деревьев пробивались безжалостные ко всему живому солнечные лучи, трещали цикады, летали птицы, а на заборе небольшого отеля прыгали, не обращая ни на кого внимания, пальмовые белки. И вдруг, словно какой-то фокусник накрыл мир чёрной мантией, воцарилась тишина и мрак. Нарушали полное спокойствие лишь отдалённые огни небольших продуктовых палаток и всплески набегающих на берег волн Индийского океана.

Пауза продлилась недолго. Юго-западный муссон принёс очередную тучу, которая, как и сегодня утром, изверглась на “благословенную землю” тысячами тонн воды. Капли, ударяясь о крышу отеля, выбивали барабанную дробь, то замедляясь на короткое время, то пускаясь в стремительный и продолжительный галоп. Однако ни эти природные катаклизмы, ни связанные с ними не радужные перспективы грядущего дня не могли нарушить моего душевного покоя. Для меня путешествие было закончено. Сидя на террасе в плетёном кресле недалеко от океана, мыслями я был в глубине острова, в тени тропического леса, со своей любовью – криптокориной Твейтса (Cryptocoryne thwaitesii). Это была любовь с первого взгляда и возможно на всю жизнь. Мерцание красных и зелёных листьев среди перекатывающихся потоков воды будут сниться мне ещё долгие годы. Это чудо могло родиться только здесь – в дождевых лесах Шри-Ланки, месте, где много миллионов лет назад происходило образование удивительного по красоте минерала – турмалина. Возможно, именно от камня криптокорина Твейтса унаследовала это неповторимое сочетание красок и цветов.

“Самая причудливая, самая нелогичная страна из всех когда-либо существовавших! Земля парадоксальная, опровергающая законы природы! Ученый-ботаник Гримар имел полное основание сказать о ней: «Вот она, эта Австралия, какая-то пародия на мировые законы или, вернее сказать, вызов, брошенный в лицо остальному миру!»”

«Дети капитана Гранта», Жюль Верн

Как бы ни был зануден Паганель, его роль в знаменитом приключенческом романе огромна. Именно через него Жюль Верн сообщает читателю множество научно-популярной информации об экзотических странах, которые посетила экспедиция отважных англичан. В своем детстве, зачитываясь этой книжкой, я оказывался в совершенно сказочном мире, где все совсем по-другому – тут огромные зайцы носят своих детенышей в сумке на груди, у бобров вместо носа имеется утиный клюв, а деревья никогда не сбрасывают листьев. Я не мог тогда понять, что из всего этого является реальностью, а что - вымыслом. И лишь спустя более 20 лет я смог убедиться насколько точен в своих описаниях был французкий писатель.